Прошло около двух недель. Кайтир захватили придворные события, так что она нечасто виделась с Рэнком или Лэартом за это время. Во дворце полным ходом шла подготовка к празднику урожая — главному празднику осени, который Кайтир, несмотря на траур по родителям, отказалась отменить.
С утра к принцессе постучался с визитом капитан Джастин. Известия, которые он принес, встревожили девушку. Гвардейцы, сначала с интересом воспринявшие тренировки Рэнка, начали роптать, отказываться от обучения, мотивируя тем, что «чужак неуважительно относится к учению Светлейшей Богини».
- Он учит наносить смертельные удары, и, что самое страшное — наносить их первыми. Ваше высочество, мы защитники, а не убийцы. Лишь Богиня может решать, кто прав, а кто нет. Его методы — это просто немыслимо для нас. Это будто слова Темного.
Сказанное сильно обеспокоило принцессу. Она решила разобраться с этим, отложив все дела, и приказала Джастину собрать гвардейцев, чтобы она могла побеседовать с ними.
Разговор выдался напряженным. Кайтир пыталась убедить воинов, что времена меняются, что жизнь после мятежа уже не будет прежней. Что сейчас ради защиты тех, кто дорог, нужно учиться новому… Гвардейцы упорно стояли на своем. В конце-концов, принцесса дала разрешение всем, кто считает обучение несовместимым с учением Богини, оказаться. Обнадежило ее только то, что некоторые из гвардейцев все-таки задумались над ее словами.
Затем она встретилась с Рэнком. Тот был невозмутим.
- Знаю. Останутся десять.
- Всего десять?
- Да. Но лучшие.
- Лучшие в чем?
- Лучшие воины. Последний рубеж обороны. Остальные будто явились на дуэль. А в настоящем бою все не так. Или ты — или тебя.
От тона, которым были произнесены эти слова, у Кайтир пробежали мурашки по спине. Она начала понимать, почему гвардейцы так воспринимают тренировки.
Вернулась к себе принцесса в смятении. Не сделала ли она серьезной ошибки, когда доверилась этому странному и даже чуждому человеку? Где-то в глубине души она понимала, что изменения неизбежны, но то, что делал он… Правильный ли это путь? Не ведет ли он их к Темному?.. Девушка опустилась на колени перед изображением Богини, закрыла глаза и принялась молиться. Она не задумывалась о конкретных словах, позволяя им рваться откуда-то из глубин ее души. Она просила совета, наставления…
Время растянулось, свиваясь в тонкую паутину истовой молитвы, пока… Обоняния девушки достиг слабый, но отчетливый запах. Он вырвал ее из молитвенного транса, заставил остановиться на полуслове и открыть глаза. Перед ней лежали два крупных цветка — красный и белый. Кайтир не помнила, чтобы такие росли в дворцовом саду, и совершенно точно знала, что их не было в этой комнате раньше. Она осторожно взяла их в руки, рассматривая. Что-то в них казалось знакомым. Где-то она видела такой цветок… Или его изображение…
Мысли завертелись вокруг молитвы. Может ли это быть знак? Богиня!.. Кайтир вспомнила фреску, на которой Светлейшая изображена с белым цветком в волосах. Где?.. Где это?.. В каком святилище? В столичном храме?.. Кайтир лихорадочно перебирала в памяти изображения из большого храма, чувствуя — нет, не оттуда…
Где еще она могла это видеть? Во время путешествия? Несколько лет назад отец взял ее в поездку по королевству. Может быть… Она закусила губу. И вдруг четко вспомнила украшенную причудливым орнаментом дверь. Это же здесь!!!
Кайтир была еще девочкой, когда отец перестроил дворец, добавив новое крыло с большим и величественным святилищем, а до этого… до этого они молились в дальнем западном крыле, в котором сейчас почти никто не жил, кроме слуг. Она подхватила юбки и помчалась туда.
Дверь с орнаментом, которую она помнила, оказалась покрыта тонким слоем пыли. Безусловно, слуги поддерживали здесь порядок, но делали это не слишком усердно. Принцесса лихорадочно толкнула тяжелую дверь, даже не подумав о том, чтобы позвать слуг. Дверь нехотя подалась, и Кайтир протиснулась в узкую щель.
В тусклом свете, пробивавшемся сквозь узкие запыленные окна, она увидела ту самую фреску. Богиня с белым цветком в волосах. Не было никаких сомнений — в ее комнате лежал в точности такой же цветок.
Находка поначалу успокоила ее. Сомневаться не приходилось — Богиня подала знак. Но пока Кайтир возвращалась к себе, она осознала, что не может истолковать его. Что значит второй цветок? Кровь? Она получила знак, но не получила ответа на свои вопросы.
Остаток дня она провела в делах, постоянно возвращаясь в мыслях к случившемуся. Под вечер ее внимание привлек шум за окном. Из окна хорошо просматривались дворцовые ворота, и сейчас там собралась толпа, бурно что-то обсуждавшая. Посланная выяснить подробности служанка вскоре вернулась, доложив, что ко дворцу прибыл монах.
- Монах?! — Кайтир широко распахнула глаза. Эти люди, посвятившие всю свою жизнь Богине, крайне редко покидали Монастыри. Она видела монахов лишь несколько раз за всю свою жизнь. — Где он?!
- Не знаю… — Служанка выглядела растерянной.
- Найди! И пригласи… Нет. Я сама приду.
Монах оказался подтянутым мужчиной средних лет с умными, спокойными серыми глазами. Оказавшись в его обществе, Кайтир ощутила спокойствие. Немного сумбурно рассказала о своих сомнениях — и молитве, ответом на которую стал знак. Услышав о белом цветке, монах улыбнулся. Но когда принцесса упомянула о красном — резко посерьезнел.
- Покажи мне их.
Кайтир проводила его к себе. Цветы все так же лежали на столике. Он внимательно осмотрел.
- Исключительно. Нет никаких сомнений — красная араэлия.
Несколько секунд он раздумывал, потом жестом пригласил Кайтир сесть.
- Эти цветы растут в небесных садах Богини. Белые. Их она посылает тем, кому хочет выразить свое благословение. Красный я никогда раньше не видел. Это символ Рильта.
- Рильта? — Кайтир никогда не слышала этого имени раньше. Монах кивнул.
- Видимо, тебе положено это узнать. Ты, безусловно, слышала другое его имя. Темный.
В комнате повисла оглушительная тишина. Наконец, монах продолжил.
- На старых-старых фресках, которые сохранились только в монастырях, Богиня изображена вместе со своим спутником, Рильтом. В его руках, или на его одежде, изображена красная араэлия. Легенды гласят, что около тысячи лет назад сюда вторглись демоны — жуткие порождения хаоса. Рильт сражался с ними, и, хотя сумел отразить нападение, сам попал к ним в плен. Демоны завладели его душой и превратили в того, кто известен как Темный. По легенде, в небесных садах Богини растет единственная красная араэлия — знак памяти о том, кто когда-то был вместе с ней.
Кайтир потрясенно молчала. Она с детства слышала о Темном, как извечном противнике Светлейшей. Узнать, что когда-то, пусть даже невообразимо давно, он был спутником Богини…
- Белая араэлия — подарок тебе. В этом никаких сомнений. Богиня одобряет твои поступки и благословляет. Красная — дар кому-то другому. Мужчине. Но ты сама должна понять, кому, и почему.
Кайтир вздохнула.
- Кажется, я знаю, кому она предназначена. Когда я молилась, я просила совета, как поступить с чужаком, не так давно появившимся во дворце. Его уже не в первый раз сравнивают с Темным…
Теперь тяжело вздохнул уже ее собеседник.
- Настают сложные времена. И тебе предначертана тяжкая доля. Дай тебе Богиня сил выдержать. — Он начертал в воздухе ритуальный символ. Принцесса склонилась, принимая благословение.
- Я сделаю все, что в моих силах.
- Что же касается, как ты его назвала, чужака… Хотел бы я поговорить с ним. Надеюсь, он еще не спит?
- Не думаю. Я провожу вас.
Рэнк действительно еще бодрствовал. С интересом выслушал приветствие монаха и пригласил войти. Кайтир же отправилась к себе, гадая, чем закончится этот, безусловно, неординарный разговор.
Монах пробыл во дворце еще несколько дней. Кайтир не знала, что он сделал, но неожиданно отношение к Рэнку, бывшее холодным и настороженным, явно изменилось. Нет, любить его не стали, но стали уважать и прислушиваться к нему. Некоторые гвардейцы все равно отказались от тренировок, но оставшихся было больше, чем ожидалось.
В один из вечеров Кайтир пригласила стража к себе. Протянула красный цветок.
- Я не знаю, что именно это значит, но точно знаю — он предназначается тебе.